апостол октября, гуляет в темноте.
все спят, пока он ждет рассвет.
вдыхая прелую листву
и гладя кошку по спине,
он повторяет: "все же чудеса...
случаются сначала там - внутри,
а не извне".

Ты не станешь притворяться,
Ты уйдешь – как этот миг.
Потому что стало небо
Слишком близко... и твой зов
Обжигает его звезды.
И врастает в свет твой нимб -
Этот тихий свет печали,
Где уже той боли нет, что царапала
До крови твой лучистый яркий смех.
Я люблю тебя нетленно,
Через все пути вселенной.
Я иду, и листопады
Освещают тишину.

Годы падали – за время,
Окунаясь в блик игры,
Той, что мы когда-то знали,
Но забыли суть игры.

А потом настала осень,
И цветастый танец ветра
За окном всё рвался в дом.
Ты шептала что-то ветру,
Я молился, чтоб твой сон
Был спокоен, и на утро
Я спросил бы - что принес
Тебе твой сон.
Только ты уже всё знала,
Что не смог я разгадать.
Ветер звал тебя – попутчик,
Он пришел, чтоб провожать.

Твой ангел смотрит на рассвет
И думает о том, чего на свете нет.


Мой ангел смотрит на закат
И думает о тех,
Кто сильно виноват…
Он представляет их
Идущими прощения просить.


Твой ангел любит тихий быт,
Мой — тоже суеты не признаёт.


Мой ангел слушает Битлов,
Твой на лучах луны играет
Грустные псалмы.


А ночью наши ангелы
Взмывают в млечный путь
И шепчут нам оттуда:
Вы встретитесь когда-нибудь.


Немного только подождать…
И к чуду руки протянуть.

Зачем лист падает на землю?
Зачем меняется все в миг?
Я много лет шагал по свету,
И вот теперь и я - старик.
И мы с печалью стали ближе,
Почти в одно слились.
Жизнь представлялась бесконечной,
Но рвётся всё же эта нить.
Быть может, завтра не проснуться,
И кто-то скажет: "Вот и всё".
Но только стоит оглянуться,
Родные вспомнить голоса…
Когда наступит час забвения,
Я в новый мир вступлю тогда.
Следы исчезнут в вихре времени,
Но с Богом - не исчезну никогда.

Снова задашься вопросом:
Неужели опять будет осень?
Ну конечно, как ей не прийти,
Слишком много в сердце скопилось тоски.
А печаль только ей и понять,
И в уста смолкнувших грёз
Первым холодом целовать,
По макушке прощальным солнцем
Гладить тебя.
И как-то в октябрьский вечер
Вспомнишь: что всё было не зря.
Пусть навзрыд рыдает заря
В сумерках памяти,
В которой тебе плыть
Суждено одному до конца.
Но там, на другом берегу,
Родные звучат голоса.
И заметит ангел однажды:
Что в час, когда
Ты особенно сильно грустил,
Листья в раю опадали,
Чтоб ты по ним… не ударяясь
О землю, ходил.

мы бродили с дождем по вечерним проспектам,
я ему рассказал, как промаялся целое лето,
изучая песнь разлуки... по гудкам поездов,
уходящих в неизвестное - "где-то".

мы бродили с дождем
и глазели на уставших людей,
что хотят позабыть про эту неделю
и про что-то еще... что по ночам
стучится к ним в двери.

мы смотрели на окна, различая
вполне, где тоска, где веселье.
и в лужах ловя свое отражение,
вспоминали про... неизбежность -
забвения.

а, когда дождь прекратился
и время пришло возвращаться домой,
я взгляд поднял к небу
и почувствовал - мир, улыбнулся
мне улыбкой совсем не чужой...

Взглянул на опустевший трон отца,
И сердце ноет от предчувствия дурного.
Я Гамлет, принц, я… рупор судьбы?
Офелия, сквозь помешательство моё –
Печаль мою прими.


Как мать моя скора на выход из
Траура, она страдала ли?
Теперь обращена к тому,
Кто братом был отцу
Или считался только таковым?
Отныне не уверен.


Брожу я в мыслях по датам роковым,
Запал возмездия во мне зажёгся.
Да, видел дух отца, почти?
Да что там у души так больно рвётся.


Отец?! Твой сын я, и это роковое стечение –
Родиться принцем или быть повинным... в том,
Что я не разглядел, как смерть вблизи крадётся?
Что толку принцем быть, такая же тоска
Над мимолётным счастьем распахнётся.


Иное королевство теперь в моей горсти.
Офелия, прости, что нам от наших жизней остаётся?
Я прах, я тень такая же, как тень отца,
Пришедшая свою поведать муку.
И мне не жаль, что я умру, но перед этим...
Твою я поцелую руку, а после будет всё –
Как сказано в ночи одним провидцем близоруким.


Я только миг, и этот миг я так хотел
С Офелией смотреть на звёзды.
Но быть, а значит – всё принять и всё отринуть
И очнуться. Я выбрал жить, не променяв
Свою судьбу на пустоту и грёзы
О том, что кто-нибудь другой
На что-нибудь решится,
И пропасть разомкнётся.


Так знайте же –
Когда час роковой свершился,
Я оглядел то место, где убит.
И я увидел вместо
Могилы ледяной – зов света и любви.
Я прах стряхнул, во мне теперь –
Сияет солнце.

ты помнишь меня маленьким мальчиком, мама?
любившим цветы... - бутоны нежные гладил,
вдыхая их аромат, прохожие шли, улыбаясь,
думали видно - "какой чувствительный мальчик" !

бегают днем и вечером мальчишки с игрушечным
пистолетом, дерутся между собой, куда - то все
вечно лезут... редкость похоже мальчишки -
которым цветы важнее.

а,время прошло с усмешкой
и мне уже много, мама.
беспечность моя утихла и радость порой не может
по долгу ко мне вернуться, букет цветов покупая,
иду я неспешно - их положить на могилу,
ты тоже цветы любила, и мог бы когда-то представить...
но знаю, теперь ты вдыхаешь море цветов небесных./

я очень хочу, что бы люди, вместо свинца, поражающей злобы - друг другу цветы дарили, и может тогда
мальчишки вместо своих игрушечных пистолетов
будут гордиться... - в саду или в горшке
цветами, что распустились!
и на земле прекратиться насилие.

которое люди вместо садов чудесных...
злыми мыслями распространили.

Говорят Алиса так изменилась:
Больше не говорит с друзьями,
Не выпивает чай вечерами
С мамой и папой, и ничего не ждет.
Но, белые стены ее палаты
Для нее стали другими;
В них она видит ясно
Проход, ведущий в мир
Недоступный для других глаз.
Там начало тропинки...
И деревья в цветении майском,
Машут ей, осыпая нежные лепестки.
Она видит кота своего - любимого рыжего.
И бегущего, словно по важным делам,
Белого кролика; такого милого,
Что Алиса смущает -
Внезапно счастливой улыбкой,
Блеск заплаканных глаз отца.
Она дедушку видит и брата,
Хотя ей никто здесь про него
Ничего не сказал...
Девочка точно знает,
Что тот мир - ее не обидит.
Кто - то оттуда громко ее позвал...
Все грустят, что Алиса
Почти их не слышит.
Словно вместе с закатом тает она.
Как бы все были рады... -
Подумала ночью Алиса,
Сжав в ладонях осколок лунного блика,
Если бы знали : что уже завтра уйду я туда

режиссер, наверное, сошел с ума,
заставляя сыграть нас -
финальный диалог правдоподобно.
плевать, нас заменят дублёры.
я надеялся так, что после всего
мы уедем на море, поднимемся в горы...
да мало ли что ещё.
но у жизни свое кино/
все слабее твой голос.
премьера проходит
с твоим пустым креслом в зале.
доктора тебе вызывали уже третий раз за день.
как некстати приходит зима с радостными огнями.
мне очень тебя не хватает,
пока что - это не навсегда...
ты спишь/
в белом свете больничном сияет твоя голова.
белый снег, словно титры,
где то в небе – зрителя взгляд…
киноленту нашей общей судьбы разрезают.
но смонтируют, верю, однажды, опять…

возможная встреча...
или как там: ангелы все залечат.
верю ли я в это, па?
я хожу в обносках из тепла - позапрошлого мая,
когда ты звал меня: "зая, доча моя"...
а сейчас я приношу лишь холод в дом,
и даже коту становиться зябко,
а он ведь здесь вообще ни при чем.
ну разве он виноват, что сердце
твое не выдержало и оста...

что мне теперь остаётся?
все прежнее в небе солнце,
и плывут облака отрешенно -
мимо людей и их боли - мимо.
этот мир переполнен слезами и горем.
спорим, что когда я усну... я снова
увижу море и тебя стоящего на берегу
и говорящего: "я, наверное, что- то... никогда
не приму.

неизбежность и нежность - в титрах
о хэппи-энде ни слова.
но так красиво цветут в саду розы,
что соль превращается в воду.
я сажусь в лодку и плыву до тебя
уже целые годы...
но, может быть дело в том -
что поломаны веслы. и я просыпаюсь,
когда выхожу на берег и вижу тебя...
и ты восклицаешь - какой же я стала взрослой!

я изучаю свою тоску -
по обшарпанным стенам питерских подворотен,
по взглядам прохожих, в которых
плескается вечная осень,
по оборванным облакам в сердце подростка.
заплутавший в столетней разлуке
с тем, что вспомнить пока не дано,
я иду по кварталам печальным,
окуная вечерний туман в вино.

И пусть сегодня я разбит,
И мир мой содрогается от скорби.
И тусклый свет бедой грозит...
И боль кровоточит, и током бьет по коже.
Я так же знать хочу:
Тот, кто около меня сидит
И задыхается от смеха до озноба,
В котором крик ужаса застыл.
Тот, который в зеркало глядит –
Сам на себя.
Он правда ли из звездной пыли создан?..

- уставшему сердцу некуда деться...
оно в грудной клетке так долго билось.
- послушай, ба! мы же с тобой в 21 веке!
ну что нам стоит собраться семьей
поставить тебе шарниры?
в общем, вернуть тебя на ноги!
ведь уже подрастают внуки!
да что им вечно сидеть в этом компе...
да это же рехнешься со скуки!
другое дело -
с тобой они
будут гонять мячи!
они бывают ершисты...
но любят тебя!
и будет радостно знать им:
что ты про таблетки забыла.

вздыхает бабушка, смотрит в окно.
- я бы, конечно, не против:
внуки... варенье зимой,
вязание, чтение книжек.
только вот, когда дед
умер прошлой зимой,
сердце мое тогда просто
случайно не остановилось.

меланхолия кая/
обломками в меня прорастает его небо
с привкусом черных слез февраля.
та луна, что из счастливого мая,
бликами в его волосах мерцает.
но, кай забывает... и все потеряет,
поверив в груди осколку льда.

окна сверкают в ночи
эхом длинной, не доброй зимы.
мальчик бежит в сером пальто,
он не боится совсем ничего...
просто спешит скорее
в уют - добрых стен дома
где точно поймут.
где мама и папа,
где по соседству
улыбчивый друг.
мальчик не знает таких
миражей - что бы вдруг стать
нервней и злей...
знает что правда -
лжи красивей.
верит, что папа -
всех на свете мудрей.
мамино сердце в сиянии звезд
любит до самых пронзительных слез.
мальчик, несись по лужам двора,
смехом своди
мрак осенний - с ума.
мальчик - вплетай свои сны
в звездопад.
может быть статься -
ты рыцарь,
и блеск твоей силы
мерцает неведомо
в тонких чертах.
тебя одевая в
очертания лат.

Иуда говорит, что хочет в старости иметь цветущий сад,
Чтоб в нём выращивать и розы... и пионы,
И внукам объяснять - как опыляет цвет пчела.
И на его слова как будто море что-то отвечает...

Ах, кто там по ночам так ласково взывает,
Так смотрит в этом сне с любовью на тебя?
Иуда, что ответишь? Нужны ль тебе еще друзья?

Сегодня на базаре вновь не протолкнуться.
Но ты же любишь эту суету, ступай туда.
Бреди, беги по улицам сегодня светом озарённым…
Довольно одинокой жизни,
Гляди - идёт на встречу Божий сын.

В глазах его так ярко светится Отчизна...
В которой по апостолу,
Подобно благоухающим цветкам, должно взойти.

Поведай вновь ему о том, что только море узнавало.
Теперь не отрекайся... от мечты.

Ведь ты ступаешь по земле поблизости от рая.
Ты только обещай - любить.

я упал на землю, бормотал все тише:
передайте небо на руках рассвета.
положите осень на больное сердце.
позвоните рано, и скажите то что -
мир совсем не драма, а счастливый остров /
в океане звездном, и ракеты это -
лишь безвредный рокот...
а, подростки пишут что - то вновь на стенах,
бредят морем синим и страной далёкой.
и сверчки поют им под луной высокой.
поезд мчится, слышно, окнами мелькая.
где – то, среди поля, мальчик пробегает.
и он счастлив так что - хочется заплакать...
пули - это чётки, дьявол их ласкает.
"мальчик, ты не знаешь, почему я ранен»?
передай любимым:
я сейчас окрепну, и смогу подняться...
что же ты шевелишь ртом своим беззвучно"?
так безмолвен ветер, бессловесны травы,
но мне вдруг расскажут – что я умираю.

мальчик листву поджигает,
и светится закатное солнце в ладошках озябших.
мальчик судьбу сочиняет по бликам в оконцах.
там на крышах, с которых до звезд ему ближе,
ветер его волосами играет и шепчет о дальнем...
после побредет он обратно через город, тот
тоску насыпет за ворот, так бывает, особенно в октябре...
когда отголоски зимней печали уже проступают
в неспящем окне. мальчик проснется в иной тишине.
и почувствует, всё от того, что там за окном выпал снег...